Сюжет мне приснился. Почти ничего не пришлось додумывать

Игрушечных дел мастер
Автор: AZURRA
Первый прочтец и консультант (а еще сенсей, суперчел и ня-ня-ня): Catia

Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Анри/Кристиан

Рейтинг: пока PG
Жанр: Слэш, романтика, фантастика, а там как пойдет
Размер: Миди
Статус: в процессе

Предупреждения:
1. Выкладываюсь первый раз. Так что сильно тапками не бейте. Конструктивную критику с удовольствием приму к рассмотрению =)
2. Помните, раньше в Европе все люди, которые делали странные и непонятные окружающим вещи, объявлялись колдунами и предавались страшной смерти? Так вот ЗАБУДЬТЕ об этом

www.diary.ru/~azurra/p164576202.htm - Часть 1

Часть 2
2.
Анри не приходил в себя несколько дней, а когда наконец открыл глаза, первым, что он увидел был ОН. ОН стоял у окна в комнате, где лежал мальчик, в той же позе, что и до этого в мастерской, но полностью одетый. Увидев ЕГО, Анри подскочил, как ужаленный и в одно мгновение забился в самый дальний угол кровати. Патрис, дремавший в кресле рядом с кроватью с недошитым кукольным платьем в руках сонно всхрапнул и поднял голову.
- Анри! Мальчик мой! Наконец-то! – он обнял сына и тут же поманил рукой ЕГО, - Подойди и поздоровайся с хозяином Анри
ОН приблизился к кровати плавной походкой и с учтивой улыбкой склонил голову
- Рад приветствовать тебя, хозяин Анри, - произнес ОН глубоким мягким голосом, от чего «хозяин Анри» почувствовал, что у него шевелятся волосы на затылке.
- Он напугал тебя, - отец покачал головой, - прости, я не предупредил тебя о его возможностях. И, Анри, я очень хотел, чтобы ты увидел его первый шаг и услышал, как он сказал первое слово, но я не удержался, - Патрис вскочил с кресла. Теперь он говорил взахлеб, словно забыв о недуге сына – Хотя мне все же пришлось после этого кое-что подправить, зато теперь - он само совершенство! Ты не поверишь, сколько всего он может. Утром я отправил его в лавку за мясом. Представляю, какие теперь пойдут разговоры среди соседей
- Ты выпускал ЕГО на улицу? – Анри не верил своим ушам
- Да, он принес отличную говядину, я сам не выбрал бы лучше! Так что сегодня мы наконец отпразднуем наш успех! Вот-вот должна прийти Флора, чтобы приготоить мясо… И у меня припасена бутылка прекрасного Шабли. Я несколько лет хранил ее!
Патрис вышел было из комнаты, но тут же вернулся
- Совсем вылетело из головы! Имя! Мы должны придумать ему имя! – сказал он, хлопнув себя по лбу
- Кристиан, - произнес Анри, возможно несколько быстрее, чем следовало
- Кристиан? – Патрис внимательно взглянул на сына единственным глазом, - Ну что ж, по мне - имя как имя
Оставшись наедине с НИМ, мальчик почувствовал, как в нем нарастает смущение, как бывает, когда только знакомишься с человеком, но не знаешь, о чем с ним говорить. После ухода Патриса Кристиан вернулся в угол и теперь стоял там, закрыв глаза, молча и неподвижно.
Воспользовавшись этим, Анри быстро встал и оделся. Чувствуя, что пауза затягивается, мальчик подошел ближе и позвал ЕГО по имени. Только тогда Кристиан открыл глаза
- Тебе нравится здесь? – спросил Анри первое, что пришло в голосу, не уточняя, что он имел в виду под словом «здесь»
- Да, хозяин Анри, - ответил ОН
Снова повисла пауза
- Почему ты молчишь?
- Я не могу начинать разговор без разрешения, хозяин, - каждая фраза сопровождалась легким поклоном
- Кристиан, а что ты пытался сказать мне тогда, в первый раз?
- Я благодарил тебя за имя, которое ты дал мне, хозяин
Анри не выдержал
- Не называй меня «хозяином». Меня коробит от этого слова. Лучше просто Анри. И прекрати кланяться. Я не король и даже не герцог
Кристиан неожиданно посмотрел ему прямо в глаза и повторил
- Анри…
От этого взгляда, такого же мягкого, как и голос его обладателя, мальчик смутился еще больше. И он был безмерно счастлив, что в этот момент отец позвал его.
Следующим утром Анри чувствовал себя совсем хорошо и Патрис отправил его к сапожнику с заказом на новые туфли. Правда заказ был скорее поводом выпроводить его на улицу, чтобы потом он смог рассказать отцу последние сплетни. И правда, не успел мальчик завернуть за угол первого квартала, как его остановили две женщины: хозяйка овощной лавки и дочь мясника. Торговля в эти часы шла полным ходом, и он удивился, увидев их на улице. Однако его удивление сошло на нет, когда они наперебой начали расспрашивать его о симпатичном молодом господине, что приходил накануне в мясную лавку, а потом зашел в дом Левалуа. Они ухватили его под руки и засыпали вопросами так, что Анри едва удалось сбежать от них, пробормотав в ответ что-то невразумительное. Патрис был доволен, он даже притопнул своей деревянной ногой.
- Что ж, пришло время представить нашего друга соседям, - сказал он, потирая руки.
И вскоре на дверях лавки, где продавались игрушки, появился листок, но котором большими буквами красовалась надпись «20-го марта Патрис Левалуа представляет новые необыкновенные игрушки. Посетителей ждет бесплатный сидр и небывалый сюрприз!»
Новость о неизвестном господине, поселившемся в доме Левалуа, изредка выходившем на улицу и по мнению живущих по соседству женщин обладающим неординарной внешностью, прекрасными манерами и восхитительным голосом, быстро распространилась по всему округу, поэтому 20-го марта в лавке Патриса было не протолкнуться.
Кристиан был представлен публике как близкий друг семьи Левалуа и, пока сам господин Левалуа удивлял собравшихся самыми новыми игрушками, некоторые из которых умели ходить или даже говорить, ОН стоял у прилавка, развлекая посетителей разговором. Некоторые просто приветствовали ЕГО и спрашивали, давно ли он приехал и нравится ли ему в Париже. Те же, кто был посмелее, в особенности женщины и девушки, задавали множество вопросов. И каждому ОН отвечал вежливо и с мягкой улыбкой. Анри, помогавшему отцу упаковывать только что проданных кукол, зайцев и солдатиков, показалось, что Кристиан произвел на публику чуть ли не большее впечатление, чем изготовленные Патрисом новейшие игрушки, равных которым, он знал, не было во всем округе. Когда игрушки были раскуплены, а бочка с сидром опустела больше, чем на две трети, Патрис попросил тишины:
- Я хотел бы преподнести вам обещанный сюрприз! Надеюсь, вам понравился наш близкий друг Кристиан. Мы с Анри уже давно считаем его членом нашей семьи. А теперь, внимание!... Анри, прошу!
Мальчик помог Кристиану снять нарядный камзол, потом ОН расстегнул и стянул через голову сорочку, обнажая упругий подтянутый торс. Люди, столпившиеся в лавке, непонимающе зашептались. Кто-то прикрыл лица дочерям, чтобы они не видели обнаженного тела. Кто-то наоборот смотрел во все глаза, стараясь не упустить из виду ни одного красивого изгиба
- Ты готов? - шепнул Анри
- Да, - улыбнулся в ответ Кристиан, поворачиваясь спиной.
Анри уже без всякой боязни, но с некоторой долей все того же непонятного смущения провел ладонью вдоль ЕГО позвоночника, нащупав механизм, открывающий техническое отверстие на уровне лопаток, и нажал.
Сначала толпа в изумлении безмолвствовала, но то, что началось потом, невозможно было описать.
У особо слабонервных случился обморок. Одни обвиняли Патриса в обмане и грозили жалобами, другие восхищенно осматривали Кристиана, от всей души пожимая руку его создателю. Создатель улыбаясь благодарил, не слыша никаких обвинений и утирал скупые слезы счастья большим носовым платком.
С этого дня дела семьи Левалуа пошли в гору как никогда. И дети и взрослые, и мужчины и женщины, и богатые и бедные приходили в лавку посмотреть на чудо-куклу Патриса, а заодно и купить какую-нибудь игрушку. Свой пятнадцатый день рождения Анри встретил в новом бархатном костюме и в заново обставленной гостиной, которая теперь служила также и приемным кабинетом для особо важных покупателей. Молва о Кристиане быстро распространилась по всему округу и, кажется, даже за его пределы. Когда ОН появлялся на улице, целая толпа мальчишек ходила за ним по пятам. Дети всех окрестных лавочников завидовали Анри, а он сам, шагая рядом с Кристианом, был неописуемо горд своими дружескими отношениями с ним. Дружескими? Да. Юноша давно уже перестал видеть в НЕМ механического человека, которому был хозяином. За этот год Кристиан стал ему близким и возможно единственным другом. Они вместе наводили порядок в лавке и в мастерской, или читали книги, которые заказывал Патрис, или уходили за пределы города и долго бродили по полям, засеянным маисом и лавандой, или сидели на берегу Сены. Впервые за всю жизнь у Анри появилось свободное время, и он был счастлив, что может проводить его вместе с Кристианом.
Женщины самых разных возрастов зачастили на улицу, где находилась лавка Патриса. Конечно, они надеялись увидеть Кристиана и, если повезет, поговорить с ним. Анри не заметил, как они начали его раздражать. Кажется, никто из них тоже не воспринимал ЕГО как куклу, а сам Анри теперь он был достаточно взрослым, чтобы понимать что означают томные взгляды полные обожания, которыми ЕГО одаривали настойчивые воздыхательницы. Но на все знаки внимания Кристиан отвечал с отстраненной вежливостью, не выделяя никого из них, чем только подливал масла в огонь. Теперь, если ОН шел куда-то по поручению Патриса, то каждый раз задерживался на улице, одолеваемый пустой болтовней соседских девиц. Ни Анри, ни его отец даже не догадывались, чем это обернется до того момента, пока однажды Кристиан, отправленный к одному из клиентов с письмом, не вернулся домой ни в назначенный срок, ни через час, ни через два.
Случилось это в сентябре. Прождав Кристиана до глубокого вечера, Патрис решил начать поиски. Вооружившись ножом для резки кожи и факелом, он наказал сыну оставаться дома и вышел на улицу. Сперва он решил пройти тем же путем, которым, как он думал, мог пойти Кристиан. Но не успел он преодолеть и пары кварталов, как услышал позади себя крадущиеся шаги. Мастер резко обернулся и в свете факела увидел Анри, прятавшегося за бочками с водой, выставленными на улице.
- Я подумал, тебе может понадобиться моя помощь, - заискивающе произнес юноша.
Если бы дело касалось чего-то другого, Патрис скорее всего дал бы ему подзатыльник и отправил обратно. Но он только молча кивнул, приглашая следовать за собой. Вскоре пошел холодный сентябрьский дождь. Факел едва тлел, распространяя вокруг клубы едкого дыма и практически не разгоняя темноты. Однако о возвращении домой разговора не шло. Анри и его отец фут за футом осматривали окрестные улицы, пока, наконец, не начало светать. Анри умолял всех святых, каких знал, помочь им отыскать Кристиана, но святые, кажется, оставались безучастными к его утрате. Он и Патрис насмерть устали и страшно замерзли за ночь, которая превратила их беспокойство в тянущее чувство безнадежности. Под конец, обессиленный и почти засыпающий на ходу Анри поскользнулся на мокрой брусчатке и, не удержав равновесия, свалился в сточную канаву. И именно там он нашел наполовину заваленное очистками и прочим мусором тело, принадлежавшее Кристиану. На несколько мгновений он оцепенел, не в силах даже дышать. Он вглядывался в того, кто лежал в какой-то совершенно неестественной позе, стараясь узнать в нем кого-то другого, кого угодно, но только не ЕГО. Но голос отца, усталый и, словно лишенный жизни, заставил его понять, что никакой ошибки нет.
- Анри, мы должны отнести его домой.
Юноша поднял на него полные отчаянья глаза. Патрис плакал, глядя на то, что осталось от его шедевра. По его правой щеке текла единственная скупая слеза, выражавшая всю его боль и тоску. Анри выбрался из канавы и, несмотря на грязь и мерзкий запах, исходящий от одежды, обнял отца. Он и сам готов был расплакаться, но что-то внутри подсказывало: он должен быть сильным, чтобы отец мог на него положиться. Чтобы он знал, что не один и что все будет хорошо, хотя сам Анри почти в это не верил.
- Конечно, сейчас мы его отнесем, - ответил Анри, - я помогу тебе.
Тело Кристиана, набитое железом, было почти неподъемным. Им едва удалось вытащить его из сточной канавы и уложить на плащ, который пришлось тянуть за собой до самой лавки, благо, было еще слишком рано, и их никто не видел. Дома они наскоро вылили на себя по ведру воды и отправились спать, оставив изучение поломок на завтра. Правда перед сном Анри все же зашел в мастерскую, чтобы еще раз взглянуть на Кристиана, а потом еще долго не мог сомкнуть глаз.
В тот день лавка игрушек Левалуа была закрыта для посетителей. Время давно перевалило за полдень, когда Анри проснулся. Тишина в доме насторожила его. Отец, скорее всего, решил позволить ему выспаться после такой ужасной ночи, но сам вряд ли стал отлеживаться, зная, что его лучшая игрушка находится в таком состоянии. Патрис оказался в своей кровати. Он лежал на спине, закрыв глаз, то ли спал, то ли находился в бреду. Грудь его часто и тяжело поднималась, а по неровному хриплому дыханию, доносящемуся из приоткрытого рта, юноша понял, что отец заболел.
Срочно приглашенный к Патрису доктор Навье, коренастый усатый толстяк, успевал не только ставить больным диагноз, но и почесать языком со всеми, кто находился в непосредственной близости. Где-то между прослушиванием грудной клетки и составлением рецепта он сообщил Анри, что у его отца воспаление легких, что этой ночью продавец пряностей с соседней улицы, нервный и часто несдержанный человек, убил свою жену и ее кузину, что его арестовали к полудню, и что больному, кроме лекарств, необходим полный покой.
Теперь настала очередь Анри быть сиделкой. Он терпеливо кормил отца куриным бульоном, заставлял принимать лекарства, приносил книги, поправлял одеяло или просто сидел рядом, развлекая его разговором. Но, оставшись наедине с собой, он не мог отделаться от мрачных мыслей. Он не знал, есть ли шанс вернуть Кристиана к жизни, сможет ли ОН когда-нибудь снова улыбнуться и назвать Анри по имени? Cам Анри был не в силах что-либо сделать. Он понимал это и от осознания собственного бессилия не находил себе места.
Патрис быстро шел на поправку, благодаря заботе сына, но работать еще не мог. Однако к величайшей радости Анри он настоял, чтобы его проводили в мастерскую для осмотра куклы. У Кристиана обнаружились глубокие порезы на животе. Внутрь попала вода и грязь, безвозвратно испортив важные схемы и детали. Кожа на запястьях и на спине была почти полностью содрана, а лицо изуродовано до неузнаваемости. Анри едва сдерживал слезы, пока извлекал уцелевшие части из ЕГО тела. Внутри все сжалось в тугой комок, нервно пульсирующий в ожидании вердикта, пока отец внимательно изучал каждую деталь и задумчиво качал головой.
Наконец он с грустью взглянул на сына:
- Анри, на восстановление куклы уйдет много времени и средств. Я сделаю все возможное, но придется нам с тобой затянуть потуже пояса…
Это была необыкновенная, самая потрясающая и радостная новость, что приходилось слышать Анри. Он готов был взлететь в небо от нахлынувшего счастья и сплясать там на облаках, но он лишь опустился на колени рядом с креслом отца и взял его за руку:
- Я помогу тебе. Ты научишь меня?