В комнату закрадывался свет. Мягкий, серый свет теплого, но хмурого утра забирался под высокую двускатную крышу, стекал оттуда по бревенчатым стенам, ощупывая теплое душистое дерево, по низкому дивану, на котором как ледники, громоздились мягкие подушки, а оттуда - на кровать. Казалось, свет проникал даже под одеяло, упрямо прогоняя остатки приятного сна.
Валька недовольно нахмурил брови и только плотнее сжал веки, прижимаясь к Джону тесней и утыкаясь лицом в основание мужской шеи, чтобы спрятаться от северного сумрачного утра. Кожа у мужчины был почти горячей ото сна, чуть-чуть кололась на подбородке щетина, мягкие волосы щекотно мазнули Валентина по лицу, когда растревоженный норвежец вздохнул и в полусне провёл теплой ладонью по обнажённой спине парня. Валька почти заурчал от удовольствия, повозившись ещё немного и снова погружаясь в сладкую дрёму, тесно прижавшись к самому любимому мужчине на земле.