Эльфоистория.
Вы этого не ждали! А это случилось! (с) Х))
Не прошло и пяти лет, как история степного царевича, оставшегося добровольным заложником в Империи эльфов начатая в 2013 году^^" всё ж сдвинулась с мёртвой точки!))
Простите все, кто не дождался и ушёл из читателей. Спасибо всем, кто хоть немножечко ждал!^^ Теперь у этой сказки есть канва и даже задел на продолжение! И я всё- всё вам расскажу!))

Пролог

Тэм зачерпнул немного воды из широкой глиняной миски и приложил мокрые ладони к своему лицу. Он чувствовал себя странно, как во сне, когда видишь и слышишь окружающее словно из чужого тела. Вот только даже студёная ключевая вода никак не помогала проснуться. Ощущение усиливалось из-за непривычных нарядных одежд, которые он никогда не надевал раньше. Белые - как свадебные. Белые – как погребальные…
...Они с Кронном до самого конца, до последнего момента не хотели этой войны.

Степняки были гордым и свободным народом, отважные женщины и мужчины слыли практически сказочными персонажами для всех прочих королевств. В том числе потому, что в Степь очень редко забредали путники. Жёсткая, бедная урожаями почва, редко встречающиеся, хоть и густые, рощи, глинистый пустынный берег Моря и ветра, не утихающие, казалось, ни на минуту; тёплые и пьяные от травяного аромата летом - и пронзительные, злые зимой, несущие языки острой ледяной пыли, которая хлестала кожу не слабее кнута. В этих землях жили поколения сильных духом и телом людей. Но даже сильным и гордым людям надо чем-то питаться. Нужно кормить стариков и детей, нужно одевать и беречь женщин, нужно поддерживать силы мужчин. Когда каждый урожай добывается тяжёлым трудом - это не так-то просто.

Кронн, старший брат Тэма, бы молодым и не по возрасту мудрым царём. И это не было слепым братским восхищением. Терпеливо, упорно Кронн объединял разобщённые племена, он создавал настоящее государство, пусть совсем маленькое и молодое, но единое, сплочёное, ведь вместе легче выживать, ведь от имени не горстки разрозненных племен, а Степного Царства уже можно было начинать вести переговоры с соседними странами. Степь была не только объектом романтических сказок и фантастических сплетен. Окружённая горами с трёх сторон, бескрайняя равнина была главной головной болью караванщиков и главным препятствием на пути к Империи эльфов, благословенному краю, в котором царило вечное лето, в котором жители не знали нужды ни в чем, где науки и ремёсла цвели так же пышно, как сказочные цветы в садах Императора. Узкие обходные тропы, которыми пользовались торговцы и посольства, огибали Степь по самому подножию гор, делая путь изнурительным и излишне долгим, морские торговые пути были доступны только очень богатым - и прибрежным - странам. Молодой Степной Царь хотел использовать этот козырь. Он предложил эльфам союз, пообещав показать будущим караванам кратчайшие пути и гарантировать их безопасность, пообещав беречь границы Империи всего лишь за долю товаров, которые могли избавить его народ от холодных и голодных зим, подтачивающих силы. Эльфы посмеялись над ними. Для древней Империи степное Царство оставалось кучкой варваров, немытых степняков, недалеко ушедших в своем развитии от скота, который пасли. Торговые караваны пусть и долго - но шли, горная гряда опоясывала Империю и сама по себе служила неплохим щитом от возможной угрозы, а в доблести собственных воинов у Императора тоже не было сомнений. И Кронну пришлось вернуться ни с чем, с потемневшим от гнева и унижения лицом, а Тэм шёл за ним следом, и сердце у него разрывалось. От обиды за брата, за свой народ, а больше всего - от той жизни, которую он одним глазком успел увидеть на зацелованной солнцем земле эльфов. И нет, он думал не о роскошных дворцах и садах. Тэм вспоминал о науках, благодаря которым эти роскошные дворцы были созданы – а их люди зачастую до сих пор жили в шатрах, сшитых из шкур; о лекарях, которые были умелыми настолько, что могли избавиться от самых тяжёлых болезней всего за несколько дней - а их молодые воины умирали иногда после первой своей охоты или от укусов крошечных змей, потому что нечем было промывать и перевязывать раны, нечем было выводить яды, кроме целебных травяных отваров. Тэм вспоминал прекрасных эльфиек, которых видел в императорском дворце - некоторые из них были в тягости, обласканные мужьями и слугами, сияющие и гордые, хранимые в своих покоях, как драгоценный клад. А женщины степей работали наравне с мужчинами до последнего срока, а потом уходили далеко в Степь и там рожали, мучаясь от боли, как бабки и прабабки, вцепляясь зубами в деревянные перекладины, чтобы не кричать. Что уж говорить, порой не выживали ни мать, ни дитя. Родная мать Тэма и Кронна оставила их именно так, подарив жизнь маленькой сестрёнке… И детей, конечно же, Тэм видел в коридорах и садах императорского дворца маленьких эльфов, таскающих сласти и хохочущих звонким голосами, беззаботных и шумных, как стайка ярких птиц, так непохожих на их детей, сызмальства приученных к тяжелому труду, детей, игрушки которым заменяли пучки травы и сломанная домашняя утварь.
Тэму было обидно и больно за своих людей едва ли не до слёз. Но как начать строить прекрасные дворцы, как начать обучаться врачеванию, когда столько времени и сил уходит на то, чтобы вырастить хотя бы сноп пшеницы?!..

И Кронн пошёл на крайние меры. Он объявил Империи эльфов войну. Отчаявшись просить, степняки решили взять желаемое силой. Как варвары, которыми их и считали. Кочевники без труда перекрыли те немногие караванные тропы, что существовали. А горы, на защиту которых так рассчитывали эльфы, стали лагерем степняков, то и дело нападавших на эльфийские гарнизоны. И они добились внимания Императора, правитель эльфов вновь пошёл на переговоры, убедившись, что с безумными кочевниками лучше не враждовать. Кронн не хотел проливать невинной крови, эльфов брали в плен, из каждого завоёванного гарнизона, из каждой разграбленной деревни Императору отправляли вестников. Но кровь лилась - и степная и эльфийская, в сражениях гибли чьи-то братья и сыновья, чьи-то мужья и отцы - с обеих сторон. Может быть, поэтому в итоге никто не чувствовал себя победившим.
Степное Царство заключило с Империей эльфов мирный договор. Император позволил Кронну контролировать торговые пути и охранять границы эльфийских земель, исполнил все просьбы молодого царя. А взамен попросил подтверждения добрых намерений. Залог мира. Вернее, заложника.
И этим заложником станет Тэм.

В другом случае Император, возможно, подразумевал бы брачный союз. Но не теперь. Наследнику империи не пристало заключать брак с варварской царевной. К тому же царевне, младшей сестрёнке Тэма и Кронна, едва исполнилось десять. На совете Матерей, он дерзнул прервать мудрых женщин и вышёл вперёд. Тогда это казалось ему правильным выбором. Спасением.
Степняки верили - мужской Силе нельзя существовать без женской Мудрости. Они поклонялись Земле и Ветру, богам-супругам, Матери и Отцу своего народа, и потому, правил у кочевников Царь, но направлял его совет мудрых Матерей. И так повелось с незапамятных времён, что в царской семье должны были родиться сын и дочь - будущий Царь, вождь и воин, и царевна, которая в будущем становилась одной из Матерей совета, а если её брату суждено было погибнуть раньше срока - Царицей.
Кто-то говорил, что боги решили пошутить, мать Кронна верила, что это их особая воля, но тридцать зим назад вслед за будущим царём на свет появился мальчик. Тэм. Если такое и случалось раньше - уже никто не помнил тех давних времён. В устоявшемся укладе степняков второму царевичу просто не было места. Но Тэм никогда не роптал. Он не стремился стать брату соперником, он искренне любил Кронна, он старался стать ему советчиком и помощником, он учился врачеванию куда усерднее, чем воинскому искусству, помогая знахарям после сражений и охот, и постепенно заслужил доверие своего народа. Люди привыкли видеть его у Царя за плечом, люди привыкли, что у Тэма нет семьи, сочиняя россказни одну невероятнее другой, люди ахали и восторгались своим Царевичем, когда тот предложил свою жизнь и свободу в уплату за мирный договор с эльфами.

И только Тэм думал о том, что может измениться вся его жизнь, до последнего дня прожитая под тяжким грузом вины. За то, что родился вместо сестры. За то, что его матери в преклонном уже возрасте пришлось зачинать дитя. За то, что она умерла в родах. За то, что мог быть угрозой брату. За то, что не стал таким же мудрым и сильным как Кронн. За то, что не родился женщиной, но в самой глубине своей души жаждет мужских прикосновений…
Но теперь это было не важно. Теперь никто уже не узнает, что у Тэма на сердце. Посольство к эльфам готово было отправиться в путь, он покинет Степь и своей жизнью, своей платой за мир и надежду на лучшую жизнь своего народа, снимет с себя хотя бы малую часть вины.
От этого Царевичу даже дышать становилось легче.

Часть 1 Эльфы заслуженно гордились своим умением использовать дары природы в строительстве, не нанося ей при этом вреда. Императорский дворец, величественный, надёжный, был высечен прямо в скале, но при этом так искусно, что колонны и коридоры казались ажурными, почти невесомыми, а золото и лепнину достойно заменяли лианы и вьюны, оплетающие белые стены пёстрыми цветущими узорами. Все эти переходы и альковы, арки и балконы очаровывали разум, ласкали взор…
…И, на взгляд Тэма, выглядели совершенно одинаково.
Привыкший с детства к открытому пространству, к далёкому свободному обзору, который дома открывался с любой мало-мальски заметной возвышенности, степной царевич уже потерял счёт времени, меряя шагами коридоры, спутанные как нитки в неаккуратном мотке. Он и сам понимал, что разумнее было бы попросить помощи, хотя бы спросить дорогу, но оскорблённая гордость заставляла его упрямо шагать вперёд, кусая губы от обиды. После того, что ему пришлось вытерпеть во время «приветствия» Императора, желание договариваться с эльфами о чём бы то ни было отсохло, как мёртвый лист!
Тэм никогда не кичился на Родине ни происхождением, ни титулом, да это и не было нужно, в степи каждый заслуживал добрую славу делами. Но здесь…

Прибывших степняков встречали сдержанно, да и кого можно было в этом винить – только закончилась война. Но задерживать посольство не стали, практически сразу проводив в тронный зал, где ожидали Император и его советники.
Золотые лучи падали из высоких стрельчатых окон на белые каменные плиты, будто разрезая пространство между двумя народами. Казалось, именно в этих солнечных полосках слышится далёкое пение птиц и шум деревьев. Владыка Орофер спокойно и даже вальяжно расположился на императорском троне, однако при этом будто возвышался и над степняками и над эльфами. Тёмные кудри выбивались из-под зубцов короны и лежали на плечах, не собранные в сложную ритуальную причёску; руки расслабленно покоились на массивных подлокотниках. И, тем не менее, молчание в тронном зале будто начинало тихо звенеть от напряжения, а под тяжёлым взглядом Императора Тэму хотелось съёжиться и вовсе исчезнуть. Но царевич лишь упрямо закусил губу.
Он пришёл как добровольный заложник мира, как посланник своего народа!
С колотящимся сердцем Тэм вышел и встал посреди залитого солнцем зала перед Владыкой и его советниками, пытаясь объяснить им, как много значит мир между их народами, как много они смогут сделать друг для друга, и как ему жаль, что они не смогли полюбовно договориться раньше, и голос его от волнения грозил сорваться в любую минуту…

В первое мгновение Тэм решил, что ему почудился тихий смешок. Ощутив, как заливает щёки краска, он сбился с нужных слов и отвёл глаза, невольно упираясь взглядом прямо в это…создание. Младший супруг императора сидел в лёгком кресле у подножия трона и уже был знаком царевичу – они встречались и прежде, на тех злосчастных переговорах перед самой войной. Принц Корсен был воистину прекрасен, до встречи с ним степной царевич даже не подозревал, что существуют на свете такие мужчины. Он был сияющий и далёкий, как снежные короны на вершинах самых высоких гор. Казалось, лучи света дробятся на крохотные радуги, падая вовсе не на расшитые самоцветами шелка роскошного одеяния, а на белоснежные длинные волосы, на кончики длинных ресниц, отражаясь в глазах. И вот эти глаза с дивным манящим разрезом презрительно щурились, глядя на царевича из степей, прозрачные как зимняя озёрная вода и такие же ледяные – до боли. Тонкие губы принца снисходительно кривились в попытке удержать новый смешок.

Кровь хлынула к щекам Тэма уже отнюдь не от стыда, но он не успел взять себя в руки, как вдруг двери зала с грохотом распахнулись, и на собрание влетели – иначе и не скажешь – ещё двое.
- Ну, где там этот степняк?! Давно я человечины не ел….Ох!..- звонкий голос осёкся, и шедший первым молодой эльф вспыхнул жарким румянцем до самых кончиков острых ушей, замерев на месте. Солнечный свет заплясал на медной макушке, вспыхивая так ярко, что захотелось прикрыть глаза.
- Владыка! – второй эльф, стражник, судя по его форме, тоже склонил голову, пряча хищные жёлтые глаза, и низкий голос его задрожал от едва сдерживаемого смеха – Принц Энжилиан прибыл.
- Благодарю. – Император усмехнулся, чуть наклоняя голову в ответ. – Мы все заметили.
- Прости, отец, я не думал, что вы уже начали! – покаянно мотнулась вверх и вниз рыжая макушка, а её обладатель зашагал вперёд, занимая положенное место у императорского трона. Сопровождающий же принца, не поднимая головы, отступил в тень коридора, закрывая за собой тяжёлые двери. В тронном зале отлично было слышно каждый звук. Младший супруг императора, как и все его советники изо всех сил сдерживали смех. Кто-то прочищал горло, кто-то прикрывал рукавом рвущуюся наружу улыбку. И только посольству степного царства было не до веселья.

Тэма будто протянули хворостиной. Он стоял, прямой и напряжённый как тетива, вскинув голову, и до боли стискивал зубы. Владыка Орофер лишь снисходительно поглядывал на своих придворных и продолжал усмехаться краем рта, дожидаясь пока утихнет нежданное веселье.
«Быстро же они забыли, КТО первый попросил мира в этой войне!» - с внезапной яростью подумал степной царевич, и от этого чувства на миг стало тяжело дышать.
Умирали люди! Умирали эльфы! Разорялись деревни и разрушались крепости, только чтобы степнякам уделяли внимание! Только чтобы… снизошли…
С пугающей, кристальной ясностью Тэм вдруг осознал. Это эльфы и сделали – снизошли до них с Кронном. Кто сейчас стоял перед ними? Какой-то немытый степной царёк, дикарь, забавное животное, умеющее, всем на диво, разговаривать, и даже по-эльфийски! Царевич стиснул кулаки. У послов за его спиной играли желваки на скулах, но они молчали. Все они молчали. На их совести, на их плечах лежала ответственность за благополучие всех людей Степи. Им нужен был этот мир. И Тэм сказал себе, что гордость одного царевича – невеликая цена.
До сих пор у него сами собой стискивались кулаки, стоило только вспомнить о своём унижении. «Степной царевич», «заложник мира» - гроша ломаного не стоили эти слова для Империи! И это после всех смертей, после всей той крови, что пролилась! Да как же они могли?!..

Он плохо помнил, как закончились переговоры. Как Владыка милостиво подтвердил все условия мира. Как отметил красноречие и мудрость Тэма, и даже в этой похвале слышалась открытая издёвка. Как на краю поля зрения пламенела рыжая макушка наследника трона, а царевич не мог себя заставить даже покоситься в ту сторону. Как послов проводили в отведённые покои, куда более роскошные, чем весь царский дворец Кронна. И радушно пригласили на праздничный пир в честь окончательного заключения мира. Тэм не был уверен, что сможет проглотить хотя бы кусок. Обида и унижение клокотали в груди, судорожно искали выход, он метался по покоям как подранок, пока, наконец, не вылетел в коридор, скомкано извинившись перед спутниками.
Нужно было успокоиться. Наедине с собой.

Тэм неловко задел плечом прохладную колонну, и вскинулся, отвлекаясь от тяжёлых мыслей. Приглушённые голоса, внезапно раздавшиеся где-то совсем близко, поманили за собой. Оказывается, царевич умудрился сделать круг и вернуться к тронному залу, в котором до сих пор кто-то оставался. Поколебавшись – дорогу к собственным покоям всё же нужно было узнать – Тэм решил наступить на горло собственной гордости и осторожно заглянул в приоткрытый дверной проём.
-…вариант. И даже привлекателен внешне. - Император по-прежнему вольготно раскинулся на троне, подперев щёку кулаком и с усмешкой глядя, как перед ним разъярённой птицей мечется его младший супруг. - Или…тебя именно это и разозлило, верно?
Белые волосы искрящейся волной взметнулись в воздухе, когда принц Корсен резко развернулся к своему Владыке и буквально прошипел ему в лицо.
- Если только ты думаешь, что этот козопас будет греть твою постель…!!
Бархатистый смех Императора зашелестел под сводами зала, когда он притянул к себе сопротивляющегося разозлённого супруга
- Обожаю, когда ты ревнуешь. – Негромко сказал Орофер и потянулся к принцу, а Тэм шарахнулся от дверей зала как от огня, едва не сшибив кого-то с ног.
Что всё это значило?!!

Я очень торопилась, поэтому толком не вычитано^^ Простите!

Сумерки над эльфийским дворцом сгущались такие же, как дома – лилово-синие, прозрачные и звенящие от пряного травяного духа. В тёплом воздухе затихал дневной шум, чтобы смениться вечерними и ночными звуками. Только во дворце это был не звон сверчков и мягкое воркование горлиц, а пока ещё негромкая музыка и смех из распахнутых окон и цветущих садов. А высоко над головой наливался серебряным соком молодой месяц, набирал силы, чтобы светить всю ночь.
Тэм видел эту картину уже полдюжины раз. Хотя, ему самому казалось, что дюжину дюжин.
Полгода назад он и подумать не мог, что найдёт друзей среди эльфов. И уж тем более даже представить не мог, что среди этих друзей окажутся наследники императора Орофера! Полгода назад Тэм посмеялся бы в лицо тому, кто сказал бы, как быстро он станет говорить на чужом языке, как скоро привыкнет к чужим обычаям…
Мир так стремительно менялся вокруг царевича, что порой прошлая степная жизнь начинала ему казаться сном, перевёрнутым с ног на голову отражением в водной глади… И лишь иногда Тэм думал, что, может быть, дело вовсе не в мире? Может быть, это стремительно менялся он сам?

читать дальшеЦаревич вздохнул, перехватив поудобнее гребень, и вернулся к прерванному занятию, стараясь слушать, расчёсывать густые тяжёлые пряди и, самое главное, ни в коем случае не думать, что сказал бы Кронн, застань он младшего брата, расчёсывающего косы эльфийскому княжичу.
Кажется, даже единственный оставшийся телохранитель больше не считал Тэма ни своим царевичем, ни своим одноплеменником, ни даже мужчиной… Но ведь и Веллем был Тэму уже почти как брат!
Они столкнулись ещё в самый первый день Тэма во дворце. Как раз тогда, не желая даже непреднамеренно подслушивать императора с супругом, царевич шарахнулся от дверей зала и налетел спиной на своего будущего близкого друга. Конечно, их дружба сложилась далеко не в первый миг. В первый миг Тэм только изумлённо смотрел на худощавое создание в легком зеленом наряде с огромными карими глазами и тяжёлой косой, едва не касающейся пола. До тех пор, пока эльф не заговорил, Тэм искренне сомневался, не девушка ли перед ним.

Как оказалось, далеко не все разделяли взгляды императорской четы. Старший советник, лорд Вейге, пытался исправить нанесённое царевичу унижение, поэтому он и прислал своего сына, Веллема, чтобы тот помог Тэму освоиться во дворце и не ощущать себя так уж чужим и одиноким. Степняки не спешили верить сладким речам. Не так давно люди и эльфы проливали кровь друг друга, разве можно вот так в одночасье забыть обо всём, что произошло? Но Веллем и не пытался сделать вид, что войны никогда не было. Он всего лишь, как и Тэм, хотел сделать всё, чтобы не допустить её в будущем. Так, постепенно, от разговоров о политике они перешли к разговорам обо всём на свете, от разговоров – к совместным прогулкам, от совместных прогулок – к симпатии и дружбе. Их дружба окрепла ещё больше, когда посольство степняков покинуло эльфийский дворец, и Тэм остался один. Даже одному из двух его стражей вскоре тоже пришлось вернуться на родину – Кронн прислал письмо с недобрыми вестями о семье воина. Царевич и не подозревал, насколько уязвимым он останется, и насколько сильно поддержит его дружба Веллема. Юный эльф с бесконечным терпением находился со степняком рядом, он защищал его от ядовитых нападок одних и помогал не сторониться неожиданной симпатии других обитателей дворца. Он помогал Тэму совершенствовать его эльфийскую речь и, как мог, отвлекал разговорами от тоски по дому. Когда же разговоры перестали помогать, Веллем решил разделить с Тэмом дело всей своей жизни.
Когда царевич узнал, что его юный друг является ещё и целителем – то едва не сгорел от позора. Такой молодой и хрупкий на вид, Веллем мог спасать жизни, лечить болезни, должен был всего себя посвящать такому важному делу – и, тем не менее, находил время для чужака, утонувшего в безделье и жалости к себе. Подгоняемый стыдом за себя и жгучим любопытством к работе эльфа, царевич с радостью посещал уголки сада, отведённые под целебные растения, с помощью Веллема изучал эльфийские книги, посвященные врачеванию, а потом, осмелев, стал с радостью делиться и своим небогатым лекарским опытом. С тех пор степной царевич и эльфийский княжич стали неразлучны.
К слову, одним только обменом лекарскими премудростями дело не ограничилось. Со свойственной ему мягкостью, Веллем приучал Тэма к причудам и нравам эльфийского общества. К непривычной для степняка одежде, к купальням, в которых полагалось сидеть втрое дольше, чем Тэм привык, к помощи слуг, которая смущала царевича донельзя первое время… И к уходу за собой, в котором мужчина искренне не видел смысла. В конце концов, степняк просто доверился другу, а спустя время манера по-новому одеваться и по-новому держать себя вошла в привычку. Хотя, с некоторой уязвлённой гордостью, Тэм не мог не признать, что некоторые из эльфийских премудростей очень даже пришлись ему по нраву. Например, его волосы, после многочисленного мытья с травами и бесконечных посиделок по вечерам в компании Веллема и зубастого гребня, превратились во что-то искрящееся и шелковистое. Любование собой недостойно воина и постыдно, то Тэм полюбил запускать в них пальцы и ощущать, как легко длинные пряди скользят по плечам. К тому же, самую малость, утешало то, что с косой самого Веллема без посторонней помощи справиться было практически невозможно, а никого во дворце это не удивляло. Постепенно, Тэм всё больше удовольствия находил в том, чтобы отпускать слуг и самому помогать другу отжимать, высушивать и неторопливо расчёсывать эту тёмную волнистую роскошь, коротая время за беседой или историями, рассказывать которые эльфийский княжич умел, как никто другой.
Неразлучная троица эльфят была верными слушателями Веллема ещё до появления Тэма, насколько понял царевич. Темноволосые Вальди и Вальдис, одинаковые внешне как две капли воды и разные по нраву настолько, что не казались кровной роднёй вовсе, были младшими братом и сестрой Веллема да к тому же – верной свитой третьего императорского сына, принца Эйриэля. Они привыкли к присутствию Тэма далеко не сразу и поначалу предпочитали наблюдать издалека, будто пугливые оленята. Зато теперь приструнить их даже строгим словом получалось далеко не всегда. Вот и сейчас, вместо того чтобы находиться в своих покоях, эльфята расположились на подушках в комнате княжича, сверкая глазенками и превратившись в слух.
- …Императрица была доброй и мудрой, она знала, что их с императором брак заключён на благо династии, но сердце её супруга принадлежит другому. Она дала своё благословение на тройственный союз, и окрылённый счастьем император собрал целое посольство. В сопровождении пышной свиты, под пение золотых и серебряных рогов в богатейших своих доспехах и алмазном венце правитель прибыл к дому своего возлюбленного и просил его стать своим принцем и младшим правителем империи. Но гордый красавец даже не взглянул ни на пышную свиту, ни на роскошные свадебные дары. «Я полюбил не алмазный венец и не золотые доспехи!» - сказал он, высоко вскинув голову, - «Я полюбил мужчину с горячим нравом и искренним сердцем, и только ему я буду принадлежать!» И юноша захлопнул двери перед императором и всеми его вельможами. Эльфы были вне себя от гнева и унижения, но правитель вдруг повелел им возвращаться назад. Отправил он обратно и дары, и доспехи и даже венец. А сам опять пришел к любимому, в простой одежде, без золота и подарков, с одним лишь любящим сердцем и одной лишь мольбой – стать его мужем. И лишь тогда прекрасный гордый юноша, смеясь, упал в объятия любимого, и они вместе пришли во дворец, чтобы отпраздновать прекрасную свадьбу, а после жить – долго и счастливо…

Вальдис довольно вздохнула, мечтательно прикрыв глазёнки и прижимая ладошки к розовеющим щекам.
- Тебе нужно было стать не лекарем, а сказителем, Веллем, - улыбнулся Тэм, сам полыхая щеками от смущения. Он всё ещё не привык к тому, как свободно эльфийские мужчины могли проявлять свои чувства к другим мужчинам. – Как эти истории тебе в голову приходят?
- Это не просто история, - серьёзный кудрявый Вальди опередил старшего брата и важно пояснил. – Это случилось на самом деле.
- Да, - с улыбкой подтвердил рассказчик, не прекращая водить гребнем по перекинутым через колени волосам. – Так на самом деле было, когда наш император Орофер просил руки своего младшего супруга, принца Корсена.
Рука пораженного царевича застыла.
- Как?..
- Именно так! – судя по улыбке Эйриэля, мальчику очень льстило искреннее изумление на лице степняка, - Корсен мой дядя, младший брат нашей матери. Говорят, отец влюбился в него ещё до свадьбы, как раз когда приехал знакомиться с моей мамой, своей будущей императрицей.
- И тебе не… Тебе не обидно, Эйри? – Тэм всё не мог до конца поверить в услышанное. Одно дело, когда слушаешь чью-то выдумку, но когда эта выдумка оказывается чистой правдой, а её героев ты встречаешь едва ли не каждый день!..
- За что?
– За свою маму. За то, что у твоего отца есть…супруг?
Маленький наследник округлил голубые глаза:
– А что в этом такого?
Царевич не нашёлся с ответом.
- Веллем любит так делать, - серьёзно проговорил Вальди, – Он читает хроники, потом рассказывает нам как сказки, - и тут же гордо добавил, - Иногда я угадываю, про кого он говорит.
- Ты молодец, Вальди, - ласково подтвердил Веллем, и в его карих глазах заплясали смешинки. Тэм давно заметил, как сильно эльфийский княжич любил возиться с младшими. Если юный лекарь не находился в своих рабочих покоях, значит, точно разыскивал в коридорах дворца неразлучных маленьких проказников. Царевич улыбнулся своим мыслям, но улыбка его потускнела, как только он опустил взгляд вниз, на раскинувшийся под балконом благоухающий сад. Сад, в который выходили настежь распахнутые двери и окна покоев принца Корсена.
Может быть, когда-то младший супруг императора и впрямь был гордым, верным… любящим? Теперь же, ледяной и сияющий, он не дарил окружающим ничего, кроме высокомерия и яда, на который был несказанно щедр. Как и на ночные гуляния, череда которых в покоях младшего супруга императора не кончалась. Каждую ночь оттуда неслись музыка и смех, тени танцующих мелькали в высоких окнах. И каждую ночь в укромных уголках сада взгляд Тэма то и дело выхватывал тесно сплетённые фигуры. Очень часто одной из этих фигур оказывался сиятельный принц. И Тэм, наверное, мог бы со временем полностью привыкнуть и к этому обычаю. Да только в спутниках принца Корсена ещё ни разу на памяти царевича не оказывался император.
Непонятное чувство, тоскливое и душное, сжало Тэма изнутри, заставляя скривить губы:
- Как жаль, что от юноши из сказки у принца Корсена мало что осталось…
В комнате буквально на мгновение повисла тишина, неловкая, неприятная, но маленький Вальди тут же подскочил с места:
- Не говори так о нём! Ты же чужой! Ты ничего не знаешь!
Слово «чужой» из уст маленького друга задело царевича, но глядя в заблестевшие от слёз серые глаза, он не нашёл в себе сил обидеться. К тому же, малыш был прав. Половина года слишком малый срок. Чтобы стать своим где бы то ни было.
- Вальди, я не хотел тебя обидеть. – Тэм ласково погладил эльфеныша по мягким кудрям. – Я лишь верю собственным глазам.
Мальчик упрямо насупился в ответ:
- Иногда именно им доверять и не стоит.